Герой по принуждению. Трилогия (СИ) - Страница 41

По‑моему, Лаура спорила с этим парнем как раз по поводу эффективности моей лечебной магии и, похоже, все‑таки сумела ему доказать её действенность, так как когда я подошел к нему, он посмотрел на меня с некоторой надеждой во взгляде. Когда же ангел увидел в моих руках коньяк "Реми Мартен", он радостно воскликнул, указывая рукой на бутылку:

‑ Мессир, если это именно то, о чем я думаю, то, возможно, все остальное излишне. Меня этот изысканный напиток взбодрит куда лучше, чем вся ваша лечебная магия.

‑ Молодой человек, мне лучше знать, что вам сейчас нужно, ну, а это, ‑ Я поднял бутылку повыше ‑ Лишь средство уговорить вас принять мои лекарственные снадобья.

Ангел, мечтательно глядя на пузырь коньяка, молча проглотил все три таблетки, поморщившись запил их женьшеневкой из полиэтиленового стаканчика, выдул после этого полбутыли "Байкала", а затем немигающим взглядом принялся наблюдать за тем, как я наливаю коньяк в полированную рюмку нержавеющей стали. Ноздри его жадно трепетали и он, взглянув на меня умоляюще, попросил:

‑ Мессир, может быть вы все‑таки отдадите этот маленький кубок сударыне, а мне позволите, наконец, исполнить свою давнишнюю мечту, выпить коньяку так, как это принято делать в Зазеркалье?

Не зная, что именно он имел в виду, я так и поступил. Вручив бутылку ангелу, я протянул рюмку Лауре. Девушка не отказалась и выпила с гораздо большим удовольствием, чем я того ожидал от столь юной особы, но более всего меня поразил ангел, который моментально присосался к бутылке, словно младенец к рожку. Не успел я вякнуть что‑либо, как ангел уже выдул полбутылки коньяку и блаженно закрыл глаза. Мне оставалось только удивляться, где он такому научился.

Наконец‑то мне удалось впервые в жизни как следует разглядеть самого настоящего живого ангела и я убедился, что те изображения на иконах, которые мне доводилось видеть, вполне соответствуют истине. Ангел был несказанно красив, хотя один глаз у него и заплыл. Он имел длинные волосы цвета желтого золота, завитые в мелкие колечки. Росту он был выше среднего и имел красивую фигуру, но отнюдь не женскую и, что мне сразу же бросилось в глаза, судя по гульфику был мужчина. Вот здесь начинались некоторые расхождения. О других, более глубоких, я узнал позднее.

Ангел был одет в полном соответствии с эпохой европейского средневековья. Его ноги обтягивали потрепанные рейтузы желто‑охристого цвета и он был обут в мягкие, легкие, остроносые, то ли высокие башмаки, то ли короткие сапожки совсем, как у джокера, изображаемого на игральных картах. На нем была надета так же просторная длинная рубаха красно‑коричневого цвета, изрядно выгоревшая на солнце, с зубчатыми полами. Рубаха была стянута кожаной портупеей и широким поясом. Справа, на боку, у него висела холщовая сумка, а слева узкий и не очень длинный меч, типа короткой шпаги с простой гардой и незатейливыми ножнами.

После моей лечебной магии лицо ангела очень быстро порозовело, он облегченно вздохнул и самостоятельно поднялся на ноги. Правое крыло ангела торчало вертикально вверх, возвышаясь своим изгибом метра на полтора над головой, а левое, сломанное на полметра выше его плеча, заметно покосилось. С явным сожалением на лице, ангел протянул мне бутылку, но я отрицательно помахал рукой и, с выражением крайней любезности на лице, сказал ему:

‑ Друг мой, оставьте себе этот коньяк. ‑ Протягивая ему пробку, я добавил ‑ Не хочу забегать вперед, но мне сдается, что если в бутылке останется этого напитка хотя бы на два глотка, то стоит вам долить в сей сосуд чистой, ключевой воды, как ваша бутылка будет вновь полна. Но давайте договоримся, друг мой, оставьте этот эксперимент на более поздний срок, а пока позвольте мне представиться, я человек, совершенно случайно попавший в ваши края из Зазеркалья и меня можно звать просто, Михалыч.

Ангел с поклоном принял из моих рук пробку, закупорил ею бутылку, положил мой подарок в суму и, церемонно поклонившись, представился:

‑ Мессир, мое имя Уриэль‑младший и отныне я ваш покорный слуга и вы можете полностью располагать мной.

Мальчик, учуяв, чем я потчую ангела, подошел ко мне сзади, стал игриво покусывать меня за плечо и заржал тихонечко и просяще. Этот прохвост тоже желал взбодриться тонизирующим напитком. Сурово насупив брови, я строго посмотрел на Мальчика, но он нисколько не испугался, а только помотал головой и фыркнул мне в лицо. Расхохотавшись, я от избытка чувств прижался щекой к его морде и поцеловал умную конягу в теплый, мягкий нос. Уриэль‑младший отреагировал на это мгновенно и с некоторой ехидцей в голосе:

‑ Мессир, а вот поцелуй вам следовало бы подарить не этому прекрасному коню, а девушке.

Облив подсказчика холодным презрением, я достал из нагрудного кармана пачку "Мальборо" и закурил. К моему полнейшему удивлению на ангела это простое и незатейливое событие подействовало так же, как валерьянка на кота. Умоляюще глядя на меня, он, заискивающим голосом, взмолился:

‑ Мессир, вы не угостите меня сигаретой? Это еще одна моя давняя мечта.

Удивляясь странным мечтам ангела Уриэля‑младшего, я снова влез в салон и достал из него целый блок "Мальборо" и зажигалку в придачу. Видя то, что ангел не знает как подступиться к блоку, я аккуратно вскрыл целлофан перочинным ножиком, надрезал край картонной коробки, как привык делать это сам, достал и открыл ему пачку сигарет.

Уриэль‑младший не дал мне выбросить ни клочка целлофана, ни и даже станиолевой бумажки и все это исчезло в его сумке. Похоже, что курил он все‑таки впервые в своей жизни, но, судя по тому, как он принялся энергично разминать сигарету пальцами, насмотрелся он этого от русаков и я позволил себе подсказать ему: